Чувашского национального балета на сцене этого театра не было так давно, что даже сам интерес к таковому со стороны фестивальной публики несколько поугас. На открытии не спрашивали лишнего билетика. А в фестивальном зале появились шумящие и галдящие по мобильникам учащиеся одного чебоксарского техникума, которых привели «знакомиться с национальной культурой». Такого не припомнят фестивальные старожилы. По объективным обстоятельствам не попал на спектакль традиционно посещающий премьерные фестивальные просмотры самый почетный зритель балетного международного – Президент республики Николай Федоров. Ждали на премьеру и председателя Комитета по международным делам Госдумы, заместителя секретаря президиума генерального совета партии "Единая Россия" Константина Косачева, который по тем же причинам тоже не смог в этот день оказаться в Чебоксарах. Поэтому открывший фестиваль министр культуры Чувашии Петр Краснов заочно выразил главе республики и депутату слова искренней благодарности за деятельную поддержку в проведении Международного балетного фестиваля и подчеркнул, что первая за долгие годы подобная постановка осуществлена благодаря грантовой поддержке Президента Чувашии Н.В. Федорова творческих проектов профессиональных коллективов.

Между тем событие действительно произошло. Балет случился не «клюквенный», а весьма близкий к евро-стандартам. И помешать ему встать в передовой балетный контекст может только недостаток наших собственных исполнительских сил. Перефразировав известное высказывание российского премьера Михаила Фрадкова, который на одном из заседаний произнес историческое «год прошел, а мы все еще в пожеланиях», можно сказать, прошли годы, но пожелания, наконец, стали приобретать контуры. По крайней мере, в области чувашского балета.

«Свет вечерней зари» – балет о кочевниках. Всадники бесконечно несутся по полю-сцене, прерываясь лишь на отдых во дворце царя гуннов Паламара. Такой непрекращающийся кочевой танец требует огромного количества мужской энергии и просто мощных солистов. Здесь даже отряд чувашских батыров перекликается с сакраментальным числом всех богатырей – их тридцать три. Что поделать, современные спектакли вообще больше рассчитаны на мужские силы. Это мировая тенденция, связанная с желанием постановщиков донести до зрителя больше энергии, во-первых, и с женским наполнением залов, во-вторых. Постановщик Борис Мягков решал в этом случае почти неподъемную задачу. Он ставил чувашский балет, далекий от примитивного «наигрыша», то есть шел непроторенными здесь путями. Он заметно прибавил брутальности самому сюжету, освободив его от нарочитой «красивости» повести Михаила Юхмы. К тому же попытался обойтись в таком «муж-ском» балете без сильной мужской труппы, которой в театре просто нет. Ему в этом поединке многое удалось. Главное – его замысел красивой легенды в обрамлении стремительных потоков времени высится среди премьерных недоработок как скала и обещает еще собрать имеющиеся творческие силы в более цельную картину.

Тому, что это несомненно произойдет, залогом и действительно современная, в отдельных партиях просто изумительная музыка Аниты Лоцевой, лаконичная умная сценография Валентина Федорова и световая партитура москвича Александра Кельганова, повергшая присутствующих в сладостное оцепенение. Татьяна Андреева в партии Касьпи просто обворожительна, ее всегдашняя холодная отстраненность здесь явно к месту, а этрусский танец Татьяны Альпидовской и танец полонянок в перспективе – записные хиты не только для этого балета, но и для любого гала-концерта.

Первыми впечатлениями с «СЧ» в антракте поделились специалисты в области национальной культуры.

Алексей Трофимов, доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Института гуманитарных наук:

– Рождение национального балета, это – долгожданное явление. Последние лет 15 у нас не было монументальных вещей не только в музыке, но даже в изобразительном искусстве. И это общероссийская проблема. Крупные формы в последнее время не развивались вообще. А то, что мы увидели, – это мощное по воздействию произведение. И это необычайно красиво. Мне понравились декорации, использование света. В оформлении нет лобового решения, художник нашел лаконичное решение. Это настоящее искусство. Ведь когда художники делают монументальную вещь на национальную тему, они часто чересчур увлекаются этнографией и фольклором, как мы это называем, впадают в этнографизм и фольклоризм. А художник – на то и художник, что он находит другую форму, свободную и изящную. Например, казалось бы, просто эффектный танец с огнем. А он рассказывает о существовании религии огнепоклонства. И подобных примеров здесь множество. В развитии чувашской культуры такие вещи очень важны. Они помогают нам двигаться дальше. Могу сказать, что работа получилась. А в нашем искусстве появилось новое произведение.

Михаил Кондратьев, музыковед, доктор искусствоведения:

– Для чувашской культуры – это редкое событие. Наконец перед нами работа в крупном жанре, в крупном театре, сделанная на профессиональном уровне и с привлечением неординарных сил. Профессионализм, несомненно, присутствует в этой постановке во всех ипостасях. Это далеко не первый национальный балет. Хотя мы уже стали об этом забывать. А были еще «Сарпиге», «Угаслу», «Чудесная вышивальщица», «Нарспи и Сетнер». «Зорро». Но «Свет вечерней зари» – произведение другого плана. Это, конечно, не история как таковая, а сочиненная Михаилом Юхмой легенда. Но какие-то касания, реальные истории присутствуют и здесь. Поэтому в балете так много скачек, кочевников. Чуваши, конечно, восточный, азиатский народ, но они не казахи-кочевники, не туркмены и не турки. Восток разный, и вот именно чувашской пентатоники здесь маловато. В то же время переборщить тоже нельзя. Композитор Анита Лоцева очень осторожно к этому подходит и только как бы вкрапливает чувашское. Ее самая сильная сторона как музыканта – оркестровые, гармонические краски. Это идет от традиции музыкального Востока в России, вспомним «Половецкие пляски». Это традиции, от которых мы никуда не денемся. Восточные мотивы в русском балете существуют с 19 века. И в музыке Лоцевой преобладает красочность именно в традициях русского музыкального Востока, она пытается связать эти мотивы с чувашскими. У зрителя возникают ассоциации и с Хачатуряном, и с поэмами Дебюсси. Анита Натановна хорошо знает европейскую музыку. И использует свои знания открыто, красиво, уместно. Это сложная проблема – сочетать чувашскую пентатонику с музыкой абстрактного Востока. Наверное, это проблема целого музыкального поколения – найти такие сочетания.