Изюминку новинке придало уже то обстоятельство, что впервые за многие годы ставить спектакль пригласили действительно классного современного режиссера, лауреата престижной театральной премии «Золотая маска» москвичку Людмилу Налетову. Она взялась за творение Джузеппе Верди (известного мастера шлягерных мелодий и любителя закручивать невообразимые интриги), пригласив в компанию стильного художника Татьяну Спасоломскую, а также мастера по свету из Санкт-Петербурга Гидала Шугаева. Все вместе приглашенные ребята наваяли декорации в стиле эпохи конструктивизма, спецэффекты «а-ля рок-группа Пинк Флойд & Дип Перпл» и костюмы такие, что как глянешь, так закачаешься. Однако основную «фишку» «Маскарада» составило бесконечное движение на сцене стихий и энергий, да и самой сцены тоже. Правда, чтобы заставить всех и вся осмысленно двигаться в такт, режиссеру пришлось в последние пару-тройку недель развить невообразимо сумасшедший репетиционный темп. Причем такой, что к премьере примерно полсостава исполнителей выбыли из строя (часть простудилась, а большинство, скажем так, перенервничало). Но нет худа без добра, и их заменили другие, оказавшиеся никак не хуже. Так, впервые за четверть века на премьере не смог спеть заглавную партию именитый тенор Анатолий Канюка, зато с ней неплохо справился Дмитрий Семкин. Сыгравший же его лучшего друга Константин Ефремов еще в воскресенье издавал сплошные простуженные хрипы, но уже в среду оказался вполне недурственным баритоном. В результате на премьере перед взорами зрителей действительно мерцали и пульсировали всевозможные энергии, и каждая мелочная деталь интерьера завораживала. И исполнитель любой даже самой маленькой роли вплетал в это пространство все новые и новые краски. Ну а начало грандиозному процессу с первыми же тактами оркестра положило шипение за сценой аппаратов, выплескивавших тонны густых, однако выразительных дымов.И тут же в зале в унисон со скрипками кто-то чихнул пять раз подряд, а кто-то согнулся в кресле в три погибели, пытаясь хоть как-то унять душивший его кашель. (Одна из зрительниц позже призналась «СЧ», что, будучи астматиком, половину первого акта с грустью просидела в фойе. Она всей душой рвалась смотреть оперу, но не смогла физически. Наверное, здесь не столько перестарались техслужбы театра, сколько старая вытяжная система, не сумевшая справиться с новыми техническими веяниями времени.) Подтвердился старый анекдот о том, что большинство простуженных не ходит к врачу, они ходят в театр.В середине первого акта «Бала-маскарада» закрутилась и вовсе форменная мистика. Персонажи оперы перекочевали в покои колдуньи Ульрики, а та им предсказала, что главный герой Ричард к концу действия умрет, сраженный подлой рукой лучшего друга, что позже и подтвердилось. Для полноты же картины над сценой заполыхали тревожным светом сразу три солнца. После такого чуда никто из зрителей уже не удивился, когда во втором действии (тревожная сцена на кладбище) на дальнем фоне, в дыму печально, но плавно прошествовал «самый настоящий» призрак.– Не страшно было играть предсказательницу? – поинтересовался после спектакля корреспондент «СЧ» у актрисы Елены Галкиной.– А я всю жизнь в театре играю то цыганок, то ворожей, то трактирщиц всяких, – бесшабашно махнула рукой недавняя Ульрика.– Наверное, в вас самой имеется нечто колдовское?– А что? Помню, однажды летом увидела очень пьяного гребца, пересекающего на лодке Волгу, и сказала: «Что он делает? Утонет же!» И ближе к ночи выяснилось, что мужчина действительно выпал и утонул.– В таком случае нагадайте – какая дальнейшая судьба ожидает ваш «Бал-маскарад»?– Предрекаю: спектакль будет только набирать свою силу!