Его с нами нет

Тот, кто хоть раз видел и слышал, как читает свои стихи Геннадий Айги, не забудет интенсивности, неповторимой напевности и ритмики его чтения, не забудет и его хрупкую фигуру, азиатские черты лица, обаятельную улыбку. Насколько легко было ему, минуя всякие границы, завоевывать публику своим чтением, настолько же трудно удавалось ему добиться этого своими книгами, зовущими читателя к взыскательному «разговору на расстоянии», требовавшими от него высочайшей сосредоточенности, внимания и ассоциативных способностей.

Рожденный в 1934 году в Чувашии, Айги жил в Москве с 1953 года, но лишь в 1960-м он – по совету Бориса Пастернака – выбрал для своего творчества русский язык и создал поэзию, чей затемненный герметизм основан не только на сложной для понимания метафорике, но и – прежде всего – на том необычном обстоятельстве, что тюркоязычный автор выработал русскоязычный стиль письма, явно находящийся под влиянием совершенно отличной грамматики и синтаксиса языка чувашского.

В целом для творчества Айги характерно, что он ограничивается небольшим числом простых слов-вещей, которые употребляет одновременно и как имена, и как метафоры, скромные понятия – «близнецы», такие как поле, холм, лес, белизна, Бог, которые, однако, встроены в ритмическую и синтаксическую языковую структуру высокой сложности. Последняя, опять-таки, зиждется преимущественно на причастных и отглагольных, модальных и сослагательных формах, на всевозможных безличных и пассивных конструкциях, а также – и это является отличительным признаком поэзии Айги – на многосоставных сложных словосоединениях, состоящих порой из целых предложений, которые, смыкаясь при помощи дефисов, воспринимаются как одно слово.

На немецком языке у Айги вышло более десятка книг, среди которых – двухтомник, в котором наряду с его лирикой содержатся и поэтологические эссе, «разговоры в письмах», доклады, интервью, а также переводы из чувашской народной поэзии.

Такой широкий международный резонанс не нашел в России хотя бы приблизительно адекватного отклика. В бывшем Советском Союзе Айги считался аутсайдером, почти диссидентом, так как он не выполнял «социального заказа» и не соответствовал критериям «социалистического реализма». Публиковались лишь его переводы (на чувашский) с польского, венгерского, французского и русского (Твардовский, Маяковский и др.), первая его книга собственных русских стихов появилась лишь в 1975 году в Кельне. Но даже после перестройки тексты Айги в России печатались ограниченным тиражом (1989–1991гг.) и принимались в большинстве случаев критически. Внезапно нагрянувшая в литературное производство любовь к постмодернизму вытеснила таких «трудных» авторов, как Айги, в область маргинальности – как когда-то это делала советская цензура.