«Ой, Калягин!» — опоздавшая зрительница замерла в проходе, забыв про свое место в зале. Предваряя спектакль «Лица» по рассказам Чехова, руководитель театра «Et cetera» Александр Калягин вышел на авансцену оперного театра с небольшой речью:

– Чехова по-настоящему понимают только у нас в стране. Я преподавал актерское мастерство в Англии, и студенты, восхищаяясь его драматургией, рассказы читали с недоумением: им непонятно, почему это смешно. Один из чеховских персонажей говорит фразу, точно передающую наше отношение к жизни: «Хорошая погода… хочется то ли чаю выпить, то ли повеситься». Эта грань, на которой балансируем мы все каждый день, очень тонко изображена Чеховым и в его ранних, так называемых юмористических рассказах.

Смеяться мы начали с первых минут. Завтракающие помещик, русский барин (Калягин) и француз, бывший гувернер его детей (Владимир Симонов), не произнесли еще ни слова — а по залу уже бежал смешок от перестука их вилок по тарелкам: дробно-подобострастного — у приживальщика, неторопливо-уверенного — у хозяина. Рассказ «На чужбине» — первая из пяти историй, разыгранных блестящим дуэтом. На глазах зрителей нервические отец и сын, начитавшиеся известий в газетах («Психопаты»), преображались в дьячка и старушку, путающихся в записочках «за здравие» и «за упокой» («Канитель»), а те — в знаменитого Дениса Григорьева, откручивающего гайки с рельсов, и исправника («Злоумышленник»).

Чуть-чуть абсурда, чуть-чуть гротеска и ни слова, добавленного от себя («Мы с Володей обожаем Чехова», — сказал Александр Александрович, мечта которого — разыграть все его рассказы). Чехов не высмеивает, а подсмеивается, облекая юмором совсем несмешные ситуации — внезапная кончина жены, о которой нужно поделикатнее сообщить мужу («Дипломат»). В исполнении Калягина и Симонова история превратилась в фонтанирующий бурлеск, вызвавший бурю аплодисментов.

По окончании спектакля актерам преподнесли корзину цветов от президента Чувашии Николая Федорова, присутствовавшего в зале. «Вы очень чуткие, понимающие зрители. Мы с радостью приедем к вам еще раз», — поблагодарил Калягин аплодировавший стоя зал.