Почему для Николая Долгова гостиная комната – самое любимое место в его типовой квартире в многоэтажном доме на улице Гузовского в Чебоксарах? Едва перешагнешь порог, и становится ясно: вопрос не уместен.

Откуда, скажите, у чувашского парня из деревни Старые Тойси Батыревского района необычная “итальянская грусть” по кренделям-завитушкам, кои в изобилии на деревянных креслах и стульях, подсвечниках, рамках для зеркал, всевозможных этажерках и полочках? По квартире Николай ведет, как по музею.

Из всех пород дерева предпочитает липу, да не всякую, а лет 30-ти. На бартер выменивает ее у друзей. И те довольны — получают за чурки уникальные безделушки, каких ни у кого больше нет.

– Липа податливая, пластичная, – размышляет Николай. – Любимый материал художника. Я творю, как Бог подсказывает!

Не верится, но Николай Долгов не член творческих союзов. Свободу, видите ли, он любит, а там, по его словам, “заставляют ходить на собрания, навязывают и стиль, и направления”. Хотя имеет профессиональное образование – в 1979 закончил художественно-графический факультет пединститута.

“Итальянская грусть” напала неожиданно. Когда получил квартиру, решил “не пускать” в нее фабричную корпусную мебель. Не качество пугало, а однотипность и серость. Начал с маленьких полок. Откуда что взялось?! Сегодня Николай убежден, что Бог помог.

– И пошло-поехало, – говорит он. — Когда в обкоме работал, пораньше на работу приходил. Вырезал, а стружку аккуратно в газетку сметал. Я не слишком верующий человек, но чувствую, что поддержка откуда-то с небес идет потоком. Только твори, не ленись. Однако для продажи не дал мне Бог таланта. Пробовал, когда сын и дочь учились, брать заказы. Но стопорится дело, резец валится из рук. И сейчас "новые русские" уговаривают: работай, парень, ведь у тебя здорово получается. А я за “зеленые” не могу, ни за какие.

Он и работы не выставлял, хотя его любимый педагог Ревель Федоров не раз приглашал на выставки. Вот такой он самородок, самостоятельный! В его мастерской до 170 резцов-ножичков, которыми владеет играючи. Но станки не любит. Все делает только руками: строгает, вырезает, шлифует. Чтобы крепкими были руки, немало часов провел со штангой и гантелями. Вроде не молодой парень, а до сих пор отжимается на кончиках пальцев.

Свою науку он передает ребятам в профессиональном училище. Наметанным глазом безошибочно определяет в подростках задатки художника. Не все, говорит, выдерживают нагрузок – и бросают. И все-таки радует, что полтора десятка мальчишек научил резьбе по дереву.