В 1907 году двенадцатилетний Степан из деревни Байдеряково Шемуршинского района поступил в первый класс Симбирской чувашской учительской школы. Однако будущему писателю не суждено было окончить учебу. В 1911 году при переходе в последний класс он не выдержал экзамены по алгебре и геометрии и вместе с еще семью воспитанниками был исключен. Преподавал эти предметы О. Андреев, про которого Лашман вспоминал, что “своим “неяковлевским” подходом к учащимся он не учил, а калечил детей”. В случае нетвердости ответов ученика учитель всячески оскорблял его, унижая человеческое достоинство, доводил до слез. Степан решил во что бы то ни стало продолжить учебу. В 1912-1914 годах он занимался в строительной школе Симбирского земства.

В 1937 году судьба нанесла более сильный удар: С. Авксентьев был репрессирован и сослан в лагеря особого назначения на Колыме. От звонка до звонка, ровно десять лет, проработал он на золотых приисках, лесоповале в тайге, на рыбных промыслах, в охотничьих бригадах… Все это в исключительно тяжелых условиях вечной мерзлоты и суровой полярной природы. И… выжил! Потому что верил в свое освобождение. Эта вера давала ему силы. Нельзя читать без волнения его воспоминания: “Я ждал и надеялся, что скоро воссияет, как северное сияние, “заря свободы”. Вспоминал свою Чувашию, верил, что вернусь на родину, увижу детей, жену, родных. Пел родные чувашские песни. Мне казалось, что пою так громко, что песни доносятся до самых синих гор, но, оказывается, я пою эти песни мысленно, не было сил петь их громко… Три раза умирал-замерзал, три раза спасали меня. Мои спасатели: врач Зускинд, зеки Трофим Иванович Задков и Нар Фомич (прииск “Золотистый”)… Под счастливой, видно, звездой родился… Выжил и приехал домой к семье…” В 1955 году писатель был реабилитирован и только тогда смог вернуться к творческой работе. До этого, с 1948 года, работал в Чебоксарах плотником-столяром в горбольнице и сельхозинституте.

После возвращения из ссылки Степан Лашман выпустил три книги (до репрессии им было издано одиннадцать книг). Писатель оставил заметный след в чувашской литературе. До сих пор читаемы его поэма “Кисет любимой девушки”, комедии “Те самые”, “Светопреставление”. Бесценны его воспоминания. Степан Митрофанович “перехитрил” злую судьбу — его не стало на 92-м году жизни.