Фошин Вячеслав Александрович, директор Чувашского государственного театра оперы и балета

 

 

-Один театральный сезон завершился,  другой – еще не начался. Есть смысл оценить сделанное,   наметить новые ориентиры, обсудить некоторые отвлеченные темы, имеющие косвенное отношение  к  качеству сценической реальности, ее влиянию на город, республику.

 

-Не возражаю.

 

-Какую суммарную оценку вы бы поставили работам прошедшего сезона?

 

-Это был у нас сорок пятый сезон. Если говорить об оценке, то  цифры «4» и «5» вполне уместны, точнее – где-то 4,5 балла, по пятибалльной системе если оценивать.

Я считаю, сезон выдался плодотворным.

Мы выпустили три премьеры: оперу «Борис Годунов», балет «Конек-Горбунок» и оперетту «Граф Люксембург».

Премьеры оперетты в театре не было более пяти лет, жанру все как-то не хватало места в репертуаре, а в юбилейном сезоне – нашлось. Премьера прошла с огромным зрительским успехом, в театре был аншлаг – то о чем мечтают и артисты, и зрители,  и, конечно же, директор театра.

Мы отметили 45-летие театра в хорошей домашней обстановке.

Из заметных, «исторических», событий сезона: спектакль нашего театра «Баядерка» получил Государственную премию Чувашской Республики.

Конечно же, для нас это большое событие,  достижение.

Спектакль по праву удостоен премии. У него много достоинств.  Классика, на которой надо учиться и подрастающему поколению.

 

-Сценическое искусство – как шахматы: правила – одни и те же, они хорошо известны, отдельные ходы сами по себе – тоже просты и незатейливы, но уровень игры бывает очень разный.

 

- Театр трудно сравнивать с шахматами, хотя  в нем есть фигуры, делающие сильные ходы, есть и пешки. Но главная фигура –  сам Художник.

В оперном искусстве  тоже   есть «гроссмейстеры» со своей игрой, своим стилем: кто-то откровенно стремится  эпатировать публику, создать нечто из ряда вон выходящее,  чтобы говорили, «да, это здорово, нигде такого нет».  Другой – использует консервативную стилистику,  но добивается  не меньшего эффекта.

Многое  зависит от  «гроссмейстеров», которые  играют,  ставят  партию, оперу, балет.

 

-Можно ли в Чебоксарах создать театральные продукты,  которые были бы не просто первичны по своей природе, но  - шагом вперед в развитии  театрального искусства страны? Чтобы сценическое действие было интересно и зрителям, и  ценителям -  теоретикам. Чтобы в Чебоксары ехали со всей Европы  приобщиться  к  уникальному  искусству,  обучиться  ему.

 

-В принципе, возможно. В Чебоксарах есть этническое своеобразие,  кадровая база,   интерес к новациям,  стремление добиваться результата. Есть и  собственная театральная школа: к примеру, академический театр Валерия Яковлева вполне «авторский» – уникальное  художественное творение само по себе. Со своим поэтическим, визуальным, драматургическим  языком, стилем, мироощущением, философией. 

 

-Что  нужно  еще?

 

-Для того, чтобы  чебоксарская театральная школа воздействовала на ход общероссийских сценических процессов, на развитие драматургической мысли на континенте, необходимо, чтобы школа отвечала на  важные потребности общества. Причем, не только – республики, округа, страны, но и всей Европы, мира.

Для этого надо знать, какие  социальные запросы являются самыми главными, приоритетными, и предлагать  на  них   точные  ответы.

Необходимо на полшага быть впереди других театров. Постоянно, основательно, всесторонне изучать зрительские запросы,  репертуары других театров. Быть в курсе того, что делают лучшие, самые продвинутые из них.

 

-Но театр – не кино. Он привязан к конкретной сцене. Как узнать, что делается в других городах?

 

-Очень хороший способ обменяться идеями – фестивали, на которые съезжаются театры из разных регионов с лучшими своими работами.

Вот театр Валерия Яковлева постоянно ездит на фестивали, готовится к ним, интересуется, что делается у коллег,  работает  на  опережение,  потому  он  и  побеждает.

Наш театр тоже активно вовлечен в  процесс обмена идеями – прежде всего, в качестве организатора двух международных фестивалей – оперного искусства и балета.

Приобщение к фестивальной кухне позволяет понять логику и критерии международного жюри,  быть в курсе новых сценических идей, проектов. 

Локализованность театрального процесса  может быть преодолена также за счет создания театром  мощных  направленных  информационных  потоков в СМИ. 

Необходимо создать вокруг театра  особую «ноосферу», насыщенную  режиссерскими, художническими, сценографическими, исполнительскими  идеями,  амбициями,  интересами.  Это обязательное условие обновления, иначе все прокиснет.

 

-Хотите сказать, что в театре, как на бирже, очень много зависит от того, какова оценка различных «трендов»,  от того, что люди думают, как они интерпретируют происходящее?

 

-Да. Потому  создание  насыщенной, многообразной  и требовательной информационной среды вокруг театра – очень  важный  аспект  деятельности.

Сегодня мало создавать качественный культурный продукт, надо еще заинтересовать зрителя, заставить  прийти,  посмотреть,  оценить работу по достоинству. Обратить его внимание на детали, предложить ему их истолкование. 

Интерпретация в мире современного искусства порой значит больше, чем сам  творческий процесс. Интерпретация создает имидж, а он определяет и  децибеллы аплодисментов, и кассовые сборы, и уровень влияния.

Надо осмысливать творчество, комментировать его, используя для  исследования различный инструментарий – и традиционные СМИ, и интернет – сайты,  даже  книги.

 

-Но принято считать, что книги должны писать  поэты и писатели.

 

-Не обязательно. Книги, написанные талантливыми режиссерами,  художниками,  артистами, сценографами, сценаристами, модельерами, осветителями, суфлерами вряд ли бы  залежались на магазинных полках. У каждого творческого человека – свой метод, своя теория и практика, свое восприятие, свои  пристрастные  оценки, а они всегда интересны  читателям.  Немирович – Данченко, Станиславский стали известны  во многом благодаря своим книгам. Их спектакли уже мало кто помнит, а книги – читают в разных странах и разработанная ими методика актерской игры – «система Станиславского» - активно используется во всем мире, даже в Голливуде.

В СМИ - явный читательский интерес к определенным писателям: Акунин, Пелевин, их работы  обсуждаются, о них полемизируют. В Чебоксарах сейчас повысился интерес к кинематографии, есть интерес к кинопроцессу – зрители не просто желают посмотреть фильм,  а вести о нем разговор,  общаться  «вокруг кино».

Что касается театра, то вот такой  коммуникационной  инфраструктуры  вокруг него нет, хотя создать ее необходимо.

На более высокий уровень должно быть поставлено использование  электронных средств коммуникации, интернета, в целях продвижения сценических идей.  

Баратынский написал  строчку о том, что «есть тонкие,  невидимые связи меж  запахом и цветом…»

Сейчас молодежь уже не столько телевидение смотрит и радио слушает, сколько обращается к компьютеру, интернету. А молодежь – как раз та публика, которая нужна театру, но наиболее оторвана от него. Потому одна из актуальных  задач - создание информационного пространства вокруг спектаклей,  формирование среды,  насыщение  «ноосферы». Это очень важно.

 

-Как, за счет чего  обычно театры преодолевают инерцию  консервативнынх традиций?

 

-По-разному. Вот  поставили эпатажный спектакль в Москве, Большом театре, по Сорокину, мало кто его видел, но резонанс вокруг него большой. Использован метод «запретного плода». Не самый лучший метод заставить говорить о творчестве, но в условиях рынка его все же применили.

В Новосибирском театре поставили «Золотую маску», очень масштабный спектакль. Выход из традиционного пласта обеспечен  огромными средствами и замечательной, изобретательной режиссурой.

 

-Но «известный»  и  «хороший» - не всегда синонимы?

 

-Да, кому-то такое творчество может и не понравиться. В шахматах – просто: победа  есть победа. А в искусстве – на один спектакль тридцать три мнения. Кто – то оценивает его как историческое событие, нужное и важное, другой- считает, «это совсем не то, тянет оперное искусство назад, разрушает его». Очень сложно определить, что такое хорошо и что такое плохо в искусстве. 

 

-На что ставит ваш театр?

 

-Мы стараемся работать в классической манере.  Особенно в балете. Классика – она очень разноплановая. «Любовь под вязами» – драматический, очень интересный спектакль. Новая премьера – «Конек-Горбунок» - тоже интересна по своим поискам, направленности.

При выборе постановки, его стилистики мы исходим из своих материальных, кадровых возможностей, ориентируемся на зрителя,  его запросы, на то, что ему хочется.

В искусстве мы не по названиям судим, а по авторам. Мы говорим – «рязановский фильм», «гайдаевский»…

Но если Чувашский драматический  смело можно назвать авторским театром Валерия Яковлева, то наш театр пока  сложно  назвать «авторским».

 

-Кто мог бы стать  идеологом и практиком, автором новой эстетики  Чувашского театра  оперы  и  балета?

 

-Им может стать тот, кто создаст основу для новых открытий и свершений - и дирижер, и режиссер, и хормейстер, и артист…Главное, чтобы он был  Художником.

Практика показала: можно создавать спектакли, приглашая  режиссеров из других регионов.

Но растет мастерство и своих собственных режиссеров, перед ними ставятся  задачи повышенной сложности,  есть организационная  поддержка.

В Чебоксарах -  шесть театров, далеко не каждый город  может похвастаться таким разнообразием направлений. Зритель любит спектакли. На оперные фестивали публика приходит очень интересная. На гастрольные туры с московскими звездами люди тоже идут с удовольствием.

Но ведь часто  собственные  спектакли поставлены даже лучше привозных, они объективно лучше, профессиональнее, интереснее!

Почему же на них люди идут менее охотно?

Зритель идет на громкое имя, раскрученный бренд.

А значит, надо создавать своим актерам и  режиссерам звучные имена,  активнее  раскручивать  их.     

 

-Какую постановку вам бы хотелось увидеть на сцене театра?

 

-Вот нет у нас яркого детского спектакля, хотелось бы  его поставить.