Игорь Улангин, художник-график, пишет картины, оформляет книги Геннадия Айги

 

 

-Как вы познакомились с Геннадием Николаевичем?

 

-Я познакомился с Айги десять лет назад в Москве, в Центральном доме литераторов на улице Герцена,  на его поэтическом вечере. Но, разумеется, с его искусством познакомился гораздо раньше. 

На вечере выступали Евгений Евтушенко, Юнна Мориц, они вели концерт.  Айги читал свои стихи, рассказывал о своем творчестве, отвечал на вопросы. Мы пообщались, и с этого началась наша совместная  издательская  работа.

Когда он приехал в Чебоксары и начал переводить шведского поэта Бельмана, то я сделал большой цикл графических работ для издания. Мы открыли для Чувашии Бельмана - пожалуй, самого известного поэта Скандинавии.

Потом была совместная работа над книгой Айги «Поклон пению».

Затем мы участвовали в фестивале современного искусства  в Самаре, посвященном Бельману. Было очень много гостей, танцевальных коллективов, певческих коллективов из разных стран. Экспонировалась моя выставка по Бельману.

 Дальше были две выставки: «Мир этих глаз-1»,  «Мир этих глаз - 2» . Их тема - Айги и его художественное окружение. Первая выставка была с меньшим числом экспозиций.  Мы с братом Олегом сделали экспозицию, выиграли грант Сороса. Выставка была посвящена Айги и его дружбе с  московскими, европейскими художниками. Сделали большой каталог.   

Вторая выставка была в Художественном музее. В ходе работы над нею мы познакомились со многими его очень известными друзьями-художниками  - Анатолием Зверевым, Ильей Кабаковым, другими  крупными личностями.

 Мы ездили по Москве и собирали  работы  по разным адресам.

Айги всегда был для нас легенда. А когда мы  стали общаться с ним более близко, его образ  превратился в реальные события, реальных людей, составляющих его творческий мир. 

До общения с ним мы знали только имена, а тут появились лица, картины. Было невероятно интересно.

Выставка прошла очень успешно – на ней было представлено много людей, в том числе тех, кто работал в других странах. С ними Геннадий Николаевич познакомился в ходе поездок. Он участвовал во многих поэтических фестивалях, а на них бывает много художников, и он с ними  знакомился. Геннадий Николаевич всегда очень интересуется изобразительным творчеством, художественными работами. Говорит, что художники, композиторы –  всегда в  творческом соревновании, то, что они делают, бывает интереснее, чем произведения поэтов. По самокритичному мнению Айги, поэты нередко пережевывают то, что было давно, скажем, в девятнадцатом веке. А художники и композиторы - всегда в поисках нового.

 Есть такой человек, Николай Дронников, который делает малотиражные книги и  рисует, очень много рисует, потом составляет книжные сборники из своих зарисовок, сопровождая их поэзией, которая подходит по тональности. У него вышло очень много альбомов.

Айги познакомил меня с Дронниковым,  его творчеством. Мы сделали выставку «Дронников в Чебоксарах». Он – человек, уехавший в семидесятые годы из России. Ему было непросто вернуться обратно, не думал даже, что когда-нибудь вернется, тем более – с выставкой. Но время прошло, и через двадцать или двадцать пять лет состоялась его первая выставка в России – в Чебоксарах. Он представил на ней много своих работ, книг. Сначала Дронников их нам присылал, и мы видели только посылки. Потом  приехал сам, и  мы познакомились. Необыкновенная встреча!..

Айги в Чебоксарах провел «Дни Шуберта»,  к этому событию  тоже вышли книжки.

 

-Кто и что, по вашему, Айги для Чувашии?

 

-Не скажу за всю Чувашию. Но  лично для меня Айги - это человек, который дает   крылья.

Когда мы с ним только начали сотрудничать,  я был  очень неуверен в своих работах, в своем творчестве. Он мне очень помог.  Сказал: «Сделай так,  как ты хочешь».

 Например,  я иллюстрировал Пушкина, это было очень сложно. Потому что у каждого – свой собственный Пушкин. Кроме того, есть еще бронзовый, официальный Пушкин. Поставить рядом свое творчество рядом с творчеством классика -  психологически довольно непросто… Всегда же сравниваешь.

 Айги понял мои сомнения и сказал: «Просто сделай Пушкина Улангина».

 Когда тебе советует известный поэт, это очень помогает. Я воспринял его слова так, как  если бы сам Пушкин их сказал. Все тормоза, зажимы исчезли.

 Личное общение с Айги очень важно еще и потому, что он дает силу и уверенность, возможность реализоваться твоим задумкам, казалось бы,  фантастическим и нереальным. Для Айги нет ничего невозможного. Он  дает силы это все осуществить. К примеру,  мы «переименовали» на три дня центральную улицу Чебоксар в улицу Бельмана: повесили вместо обычных вывесок свои вывески с текстом «ул. Бельмана». И люди нормально, с юмором, это восприняли.   Такая раскованность, смелость очень характерна для Айги,   его  творчества. Он всегда действует  «поверх барьеров» - есть такая фраза у Пастернака. Вся деятельность Айги осуществляется  поверх социальных, финансовых,  поэтических, профессиональных, бытовых, языковых, национальных  барьеров.

 Он первым познакомил Европу с чувашской поэзией. Смелость такого шага можно понять, если знать: в Европе из народов СССР на тот момент  были переведены на европейские  языки  только  армяне. Народов - много, а тех, кто занимается международной раскруткой их творчества,  кто переводные книги выпускает – мало. А это очень важно, показать многообразие народного искусства.

 

-Что для Айги Чувашия?

 

-Родина. Здесь у него очень большая поддержка,  обратная связь.  Корни – без них нельзя жить.

 

-Но, известно, в писательской среде Чувашии к Айги - очень сложное отношение. Почему?

 

 -Писательское сообщество -  большая семья, причем - очень ревнивая семья. Что можно сказать? Это – их проблемы, писателей, а не его.

 Главное – другое. Если мы выпустили книжки,  их увидели люди, это все - не зря.

        

-С кем еще сотрудничает Айги в Чебоксарах?

 

 -Со многими людьми, организациями. Например, с издательством «Руссика»,  его издателем Шипилевским.

Айги очень многих художников Чувашии знает и любит.

 

-А сам Айги не рисует?

 

-Сам не рисует. Но все его окружение рисует.

 

 -Что, на ваш взгляд, имел в виду Борис Пастернак, сказавший  про Айги: «Он – «особо отмеченный».

 

-Это было сказано десятилетия назад, в советское время, про молодого Айги. Возможно, Пастернак имел в виду, что Айги - человек очень внимательный к людям,  их талантам,  возможностям, способностям. Он раскрывает талант людей, есть у него такая удивительная способность. Когда с ним общаешься, это всегда большая радость.

И еще: Айги – человек очень терпеливый.  В мире искусства надо быть терпеливым, делать свое дело и не сдаваться, несмотря ни на что.

 

-Упрямый?

 

-Нет,  не упрямый. Упрямство отчасти связано с глупостью. А он - упорный. Его упорство связано с умом и интуицией. Он имеет дар прозрений – поэтических,  жизненных. Он знает, что будет за горизонтом, за той горой, на которую поднимается.

 

 -А как ему удается знать, что за горизонтом?

 

 -Это надо у него спрашивать.  Но то, что его интуиция его не подводит, несомненно. Например, в стране была советская власть, пресс  такой, думали, что это будет вечность. Но Айги в упор не видел  компартию.   И что?  Где теперь компартия?

 

 -Продолжите фразу: «Айги – это человек, который…»

 

-Человек, который смотрит не в землю, а в небо. Он видит то, чего  не замечают другие.

Айги – поэт, переводчик, организатор многих культурных акций. Очень многое из того интересного, что произошло  в Чебоксарах – выставки, экспозиции, знакомства с необыкновенными художниками – произошло, прежде всего, благодаря ему.

 

 -Все знают, что Айги – очень не любит юбилеи, помпезные торжества. Тогда для чего они?

 

 -Отметить семидесятилетие Айги  необходимо Чувашии, всем нам – надо же  человека отблагодарить. Да,  он не любит помпезности, громких слов. Значит, надо говорить потише,  проявить такт.

 

-Сейчас у вас с Айги есть совместные проекты?

 

 - Делаю с ним еще несколько книг.  Недавно мы издали перевод поэмы Маяковского «Облако в штанах». Айги перевел ее, когда учился в Литературном институте, в пятидесятые годы.  Перевод  издан небольшим тиражом.

 Мой брат Олег проиллюстрировал книжку еврейского поэта  Переца Маркиша, тоже переведенную Геннадием Айги на чувашский язык. Книга издана.

 Делаю иллюстрации к поэме  Данте «Новая жизнь», которая  переведена Айги на чувашский.

 Вышла еще одна книга стихов Айги,  я тоже хочу ее  издать с иллюстрациями.

Есть еще проекты.

 

-После композиторского успеха сына Геннадия Николаевича – Алексея у публики повысился интерес к семье, детям поэта, о которых пока мало известно. Вы что-то можете добавить на эту тему?

 

 -Сестра Айги,  Ева Лисина  - известная чувашская писательница, не нуждается в рекомендациях. 

Жена – Галина Борисовна Куборская -  переводчица с немецкого.

Сын Алексей – музыкант очень известный, его тоже не надо афишировать.

Сын Андрей - регент в хоре, занимается еще устройством выставок, например,  сделал выставку  «Айги и Яковлев».

Остальные дети Айги учатся в московских вузах, работают.

 

-Над чем сейчас трудится  Геннадий Николаевич?

 

 -Он пишет книгу,  посвященную своим друзьям, знакомым.

 

-Какой подарок может обрадовать Айги?

 

 -Мне сложно ответить за него. Думаю, лучший  подарок для Геннадия Николаевича  -  друзья, совместные проекты, которые мы всегда с большой радостью   делаем  вместе.