Музыковед Юрий Илюхин уже много лет ведет переписку с семьей первой чувашской профессиональной пианистки Галины Максимовой, которая недавно скончалась в Лондоне на 91-ом году жизни. Из туманного Альбиона он продолжает получать письма.

Полны скорби письма мужа пианистки, музыканта и композитора Леонида Фейгина: «Уход Гали для меня – страшнейший удар, от которого я не оправлюсь, пока жив. Мучительно смотреть на фотографии, с которыми хочется разговаривать. Тяжело возвращаться с покупками: меня встречает пустая квартира. А были мы вместе 56 лет.

У Гали была счастливая фактура. Она и в 90 лет не выглядела старухой.

Я получаю много писем. Лондонцы-музыканты тоже очень любили Галю. Принято считать, что англичане – народ сдержанный, а письмо одной пианистки было душераздирающим... Меня приглашают, хотят угостить, утешить, а я никого не хочу видеть. Все дома, один. Некоторые люди говорят: «Да, конечно, 90 лет...». А я бы хотел, чтобы Галя жила до ста.

Я очень ослабел. Выхожу на улицу с палкой, Алеша (сын. – Ред.) предлагал мне вернуться в Москву, но это по всем статьям абсурд.

Мои планы на будущее – горевать и как-нибудь дожить».

О подробностях кончины пианистки музыковед узнал из письма ее детей – Никиты и Алексея: «25 февраля с. г. она была госпитализирована с диагнозом пневмония в клинику на севере Лондона. 15 марта после некоторого улучшения она пережила инсульт, который вызвал паралич правой стороны тела. Мама находилась в бессознательном состоянии.

30 марта позвонили из больницы и сообщили о резком ухудшении дыхания, просили срочно приехать. Леонид Вениаминович и Алексей застали ее при жизни. В 5.40  утра 31 марта, не приходя в сознание, тихо скончалась в их присутствии. Мучений она не испытывала, как хочется надеяться.

Утром Алексей попрощался с ней в помещении похоронного бюро. Он прочитал литию, которая читается при отсутствии священника. На маме было платье, в котором она в 1988 году была с Леонидом Вениаминовичем на королевской Теa Party в Букенгенском дворце (их здесь приняла премьер-министр Маргарет Тэтчер. – Ред.).

В 15.15 того же дня состоялась траурная церемония в лондонском крематории. На закрытом гробе лежали две белые розы. Леонид Вениаминович высказал пожелание воздержаться от траурной музыки и обилия цветов... Прах захоронен на территории крематория».

– О том, какую роль сыграла Галина Степановна, дочь чувашского композитора Степана Максимова и певицы Капитолины Эсливановой, – читателям «Республики» я рассказал в статье «Сдержанный и чуткий аккомпаниатор» (см. № 16 от 21 апреля с. г.), – комментирует письма из Лондона Юрий Илюхин. – Глубоко скорбя в ответных письмах, пытаюсь утешить родных и близких покойной. В эти дни перечитываю книгу Леонида Фейгина «Моя жизнь», где специальная глава посвящена Галине Степановне: «Сейчас, когда я пишу эти записки, Галя «жива и здорова». Но все повествование ведется в прошедшем времени и буду я его придерживаться...». В книге много замечательных эпизодов, изложенных по-писательски тонко, с юмором, которые не устаешь перечитывать: «В июне я отправился во Фрунзе на премьеру «Дон Жуана». После двух-трех анекдотов оркестр стал «моим»... На флейте играл чуваш Денисов. Я спросил его по-чувашски, есть ли у него деньги (этому меня научила жена Галя). Денисов остолбенел...».

Молитвенно чисты обращения детей к усопшей матери, безмерно их горе: «...Ты была наделена от Бога большим музыкальным талантом, тонко чувствующей душой и сильным характером... Ты ушла от нас. Но твои дети, внуки и правнуки несут в себе частицу твоего существа... Прости нас и прощай. Мы встретимся с тобой в мире ином...»